Вышел новый номер Theoretical criminology, посвященный Crime and Criminal Justice in the Post-Soviet Region

Безусловно интересно будет познакомиться с новыми текстами на темы, которые, кажется, уже стали немного терять свою актуальность на фоне внешнеполитических и экономических происшествий.
Первая статья пока лежит в открытом доступе.

Theoretical criminology. — Vol. 19, N 2. — Special Issue: Crime and Criminal Justice in the Post-Soviet Region / Edited by: Gavin Slade and Matthew Light

Вчерашняя лекция Дэвида Кэмбелла и мысли об экспериментальных методах в политологии

Написал короткое сообщение в блог Центра перспективных методологий социально-гуманитарных исследований:

Вчера в РАНХиГС прошла лекция известного американского политолога Дэвида Кэмпбелла. У него интересная исследовательская тематика: влияние образования и религии на политическую активность граждан. Обе темы для России крайне любопытны. Информация была рассчитана скорее не на политологов, однако кое-что интересное, даже интригующее прозвучало. Описывая методическое оформление своих исследований Дэвид как-то очень спокойно и обыденно указал на то, что часть данных собиралась в ходе эксперимента. И именно обыденность этого упоминания меня прежде всего уколола. Если о методах интерпретации текстов слышали все, о необходимости обращаться к статистическому анализу слушать уже, пожалуй, даже устали (но это не говорит о том, что обращаться стали), то об экспериментальных методах разговоров практически не слышно. А ведь странно. [http://cas-inion.blogspot.ru/2015/10/blog-post.html]

Странная попытка выдать обзор литературы за статью — но неудачная

Доступность массы источников не может не радовать. Переписывая различные задания на будущее (или для вечности…) наткнулся на журнал «Науковедение», а в нем на очень забавную статью о том, что картинки можно использовать для предотвращения радикализации молодежи.

Котляренко Ю.Ю. Дидактическая иллюстрация как средство педагогической превенции радикализма в молодежной среде: наукометрический анализ // Интернет-журнал «НАУКОВЕДЕНИЕ» Том 7, №4 (2015) http://naukovedenie.ru/PDF/07PVN415.pdf (доступ свободный). Загл. с экрана. Яз. рус., англ. DOI: 10.15862/07PVN415

Но самое интересное в этом исследовании даже не то, что из названия сложно понять, о чем собственно речь. Любопытно то, как автор формулирует гипотезу:

Мы исходим из гипотетического представления о том, что актуальность определенной тематики отражается в публикационной активности авторов, обращающихся к тем или иным аспектам избранной проблемы. При этом учитываем тот факт, что в настоящее время популярной в научной среде и остаточно полной по праву считается информационная база SCOPUS [20].

Кто бы мог подумать, что благодаря упоминанию базы научного цитирования из обзора литературы можно сделать самостоятельный материал.
Впрочем, прочитав текст до конца я был разочарован: обзор литературы так им и остался. Кстати, обзор написан плохо.

Петр Кропоткин пишет о птичках: «Взаимная помощь у воробьев»

Взаимная помощь у воробьев
За последние годы мне случалось наблюдать общества воробьёв в палисаднике нашего домика в Бромлее. Известно, что воробьи — большие драчуны и сангвиники, и часто ссорятся из-за пустяков. Но зато они сильно заступаются друг за друга, и тогда у них поднимается такой шум, что невольно обращаешь на них внимание. Так например, одна пара воробьёв воспользовалась тем, что в углу крыши домика, соседнего с нашим, вывалилась черепица; они свили там гнездо. Чёрные скворцы (blackbirds), хотя и живут зимою вместе с воробьями, не ссорясь, и кормятся вместе, тем не менее, по-видимому, иногда выбрасывают воробьиных птенчиков из их гнёзд. И вот эту пару воробьев повадился пугать скворец. Прилетит, сядет на жёлоб крыши возле их норки и иногда старается пробраться к гнезду, сквозь проход под черепицами, слишком для него узкий. Тогда все воробьи нашего палисадника поднимают отчаянный шум, яростно налетают и наскакивают на скворца и заставляют его удалиться. Мы всегда знали, когда скворец прилетал к гнезду воробьев, — такого писка и шума нельзя не заметить.

Такой же шум, но другого характера, поднимали воробьи, когда из одного из их гнёзд вываливался птенчик. Говор и возбуждение, в таких случаях, бывали необыкновенные, и мы сейчас же узнавали об этом событии. Колония успокаивалась только тогда, когда птенчика подбирали (иначе его съели бы кошки) и сажали в пустую комнату с открытым окном. Тогда мать прилетала к нему, садилась на подоконник и, если не ошибаюсь, иногда влетала даже в комнату. К вечеру, или на другой день, она выманивала его на крышу пристройки, подходящую к окну. Тогда немедленно вокруг него слеталось, неизвестно откуда, множество воробьев, и все неистово шумели, — должно быть, радуясь; а он набирался смелости, ухитрялся слететь с крыши и научался летать.

Взято из книги — Кропоткин П.А. Взаимная помощь среди животных и людей как двигатель прогресса / Пер. с англ. В.П. Батуринского под ред. автора. — М.: Голос труда, 1922. — XIII, 342 с. — Режим доступа: http://oldcancer.narod.ru/anarchism/PAK-Mutaid.htm

Люблю птиц. Замечательная зарисовка.

О цикличности

Раньше мне казалось, что лето — это прекрасное время, когда можно спокойно читать и писать. Стоит признать, что закончился тот период в моей жизни, когда это так. Несмотря на то, что я работаю в сфере образования и науки, лето — это уже не отдых, а смена рода деятельности. Поскольку писать научные тексты у меня и так прочти не получается, и надежд на летнее затишье больше не осталось, остается одно: переосмыслить свой график так, чтобы делать нормальную научную работу вне зависимости от времени (учебного) года.

Макс Вебер остался со мной

В четверг руководитель моего Центра перспективных методологий Михаил Ильин решил взять домой книгу М. Вебера «Хозяйство и общество» на немецком языке. На четвертом курсе я сделал ксерокс учебного немецкого издания этой книги себе в подарок. Очень меня Вебер радовал и радует. Может, это знак? Вот только на что он указывает. Не ясно. Но находке я рад.

Пожар в ИНИОН РАН

В прошлый раз писал, что у меня ¼ ставки в Центре перспективных методологий социально-гуманитарных исследований в ИНИОНе. Так и есть. Вот только случилась беда, и тут я понял, что ¼ ставки — это про трудовую книжку, а вот лично за ИНИОН я очень переживаю — целиком, а не ¼, ⅓ или ½.
В этом году мы планировали и планируем издать уже пятый ежегодник МЕТОД. И если раньше для меня это было познавательным и интересным делом, то теперь становится делом принципиальным. К тому же, от отчетов по гранту нас никто не освобождал, а у меня по грантам одна статья к апрелю и редактирование книжки тогда же. Теперь есть дополнительный мотив это сделать.
В общем, несмотря на всю неопределенность нужно работать. Только так можно сохранить и преумножить.

С этого года я больше не сотрудник отдела политической науки ИНИОН РАН

Впервые в ИНИОНе я оказался в 11 лет назад, когда ещё в студенчестве приехал туда из Тюмени читать книги. Потом я думал, куда поступить в аспирантуру, и из-за одной книги склонялся к мысли, что нужно поступать в Петербург, однако случайно на конференции в Петербурге завел об этом разговор и в итоге поступил в аспирантуру отдела политической науки ИНИОНа. И это была хорошая аспирантура. Диссертация так до сих пор и валяется на электронных полках недоделанная, однако я многому научился. За этим я в аспирантуру и шёл. Никогда не считал, что аспирантура — это для волшебной корочки (хотя и это не плохо, только не главное). В итоге в 2010 году я стал младший научным сотрудником и занимался редактированием журнала «Политическая наука» и ежегодника «МЕТОД: Московский ежегодник трудов из обществоведческих дисциплин». Сколько номеров «Политической науки» сделал — не помню (в основном я занимался работой с библиографией), а вот количество МЕТОДов помню: первый, второй и почти что полностью четвертый. Их сложно забыть: 25–30 листов авторского текста — совсем не шутка. Тут и научным редактором приходилось быть, и редактором перевода. Не все получалось так, как хотелось бы, однако работа была интересной.
Кроме работы в с изданиями была ещё и работа над сайтом ИНИОНа, которая у меня отняла много времени и сил. Хочется верить, что какой-то «продукт» получился, хотя, конечно, далеко не вся концепция была реализована. По ходу дела я окунулся с головой в бюрократическую работу в институте и понял, как же это всё непросто. Сайт оказался сложной задачей не с точки зрения техники или логики построения, а именно административно. Собрать данные в большом институте очень непросто. И это меня очень многому научило.
Теперь я работаю в Центре перспективных методологий социально-гуманитарных исследлваний на ¼ ставки.Основная работа у меня теперь в Институте общественных наук РАНХиГС. Двигаюсь дальше. Но и со старым не прощаюсь. Много еще сделано будет.